Толкование Феофилакта Болгарского на Евангелие от Матфея

 

Иисус часто приходил в Иерусалим и в другое время, но никогда с такою славою, как теперь. Прежде, по причине зависти Иудеев, Он скрывался: а теперь, поелику наступило Им Самим определенное время страдания, идет открыто, дабы они, если пожелают, уразумели славу Его и чрез исполнение на Нем пророчеств познали истину. А ежели не пожелают уразуметь, то чтобы это обстоятельство послужило к большему осуждению их, как неуверовавших и после столь славных чудес. Ибо, смотри, сколько здесь знамений! Господь сказал ученикам, что обрящут жребя: сказал, что им будут возбранять, а потом, когда ученики скажут, что Господь его требует, позволят (взять). Ибо немаловажно и то, что Апостолам дозволено было увести жребя: этого не могло бы быть, если бы на владетелей жребяти не действовала сила Божия, побуждающая отпустить жребя: они были люди бедные и рабочие. И надобно знать, что Господь сделал это не напрасно, ибо прежде Он не требовал жребяти, а пеший многократно обходил Галилею и Иудею, — но Он показывал чрез это, что возобладает языческими народами, непокоривыми и ненаученными, как жребята: они были привязаны грехами своими на распутии, то есть, в жизни сей, при дверях, то есть, вне Церкви. Но ученики разрешили их посредством крещения и веры, и они подъяли на рамена свои Господа, а Апостолы возложили на них ризы свои, то есть, все истинные правила добродетели. Прежде язычники, будучи наги, были безобразны и делали беззаконные дела, но с того времени, как были приведены (ко Христу) Апостолами, они научились ходить благопристойно, потому и Христос подъят ими. Кто же были владетели жребяти, возбранявшие взять его Апостолам? без сомнения, бесы. Однако Апостолы были сильнее их.

Пока простой народ бывает неиспорчен, он познает полезное. Вот почему теперь они воздают почести Иисусу, каждый по силе своей. Но что говорили они, прославляя Его? Настоящую песнь они заимствовали у Давида. Слово же осанна, по мнению одних, значит спасение, а по другим — песнь. Но первое мнение лучше: ибо во сто семнадцатом псалме сказано: О Господи, спаси же, а в Еврейском написано — осанна. Царством же Давида они называли царство Христово, во-первых потому, что Христос происходил от семени Давидова, во-вторых потому, что Давид значит сильный рукою. А кто другой так силен рукою, как Господь, руки Которого совершили столь дивные дела? Но постелем и мы одежды свои, то есть, плоть свою: ибо плоть есть одежда души: покорим ее Господу. Устелем путь нашей жизни, срезывая с дерев ветви, то есть, подражая житию святых. Ибо святые суть как бы древа, с которых срезывает ветви подражающий добродетели их. Но дела наши и предшествующия и последующия да будут в славу Божию. Ибо иные в предшествующей жизни показали доброе начало, напротив последующая жизнь их не такова была и служила не к славе Божией.

Иисус вошел в храм, и скоро опять вышел из него, показывая чрез это, что Он уже оставляет его на запустение и расхищение. Он уходит в Вифанию, что значит дом послушания: ибо, оставляя непокорных и жестокосердых, идет (теперь) с учениками к послушным Ему. Но рассмотрим и повествование о смоковнице: ибо здесь является по-видимому нечто странное и жестокое. Во-первых, Иисус взалкал рано; во-вторых, Он требует плода, когда еще не наступило время для смокв; а еще и то, что наказывает бесчувственное дерево. Ибо в том, что Он здесь говорит и делает, было особенное смотрение. Доселе часто Иисус творил чудеса, но только на благодеяние людям. Но ученики еще не видели, что Он сделал кому-либо зло. Теперь, дабы показать ученикам, что Он может и казнить, и что, ежели захочет, может в один час погубить намеревающихся распять Его, Он являет Свою силу над бесчувственным деревом. И чудо было по истине велико тем, что дерево, столько сочное, иссохло вдруг: ибо смоковница сочнее почти всех дерев. А что Он алчет рано утром, это Он попустил плоти Своей по особенному смотрению: и плода преждевременно ищет на смоковнице с тою целью, чтобы, как я выше сказал, показать ученикам, что Он может и наказывать. А смоковница эта была вместе и образом синагоги иудейской, которая имела только листья, то есть, закон, доставлявший одну тень: а плода они вовсе не имели. Но Иисус взалкал их спасения: Он говорит: Мое брашно есть, да сотворю волю Отца Моего: а эта воля Божия состоит в том, чтобы обращать согрешающих. Поелику же синагога не имела плода, то она проклята и иссохла, не имея (более у себя) ни пророков, ни учителей.

Об изгнании Иисусом торжников повествует и Иоанн: но он (говорит об этом) в начале евангелия: напротив сей (Марк) к концу. Поэтому надобно думать, что это (последнее) изгнание было второе, что и служит к большему осуждению Иудеев, так как они не обратились, не смотря на то, что Господь неоднократно так поступал с ними. Храм называет Он вертепом разбойников по причине корыстолюбия (торжников). Ибо разбойнический род предан грабительству. А как и продавцы в храме торговали жертвенными животными ради корысти: то и названы разбойниками. Торжники (меновники) занимались разменом денег. Обличителем их Господь представляет и пророка Исаию, который говорит: дом Мой дом молитвы наречется (Ис.56:7). Будем же молиться, чтобы и нам не быть изгнанным из церкви! Ибо многие ходят и в нашу церковь для того, чтобы продавать доброе и покупать худое. Есть и такие, которые, устрояя и правя дела не ковные, имеют столы полные денег: они все делают из корысти. Испровергаются также и седалища продающих голубей, то есть престолы архиереев, продающих духовные дары: ибо голубь есть образ Духа Святого. Да извергнет Господь такого святителя от святительства: ибо проклят тот, кто рукополагает за деньги. Равным образом продает голубя своего и тот, кто продает диаволу благодать и чистоту, полученную в крещении. За то он и изгоняется вон из церкви.

Хотя Матфей и говорит, что смоковница тотчас иссохла, и что ученики, видя это, дивились: впрочем ты не смущайся, слыша теперь от Марка, что они увидели иссохшую смоковницу уже на другой день. Сказанное Матфеем должно понимать так: и абие исше смоковница, — тут остановись; потом читай: и видевше ученицы дивишася: когда увидели? не тотчас, но на другой день. Кто так понимает, тот не встретит никакого недоумения. Заметь же, как Христос здесь является Богом. Ибо чрез пророков Господь говорит: Аз есмь изсушаяй древо зеленое и проращаяй древо сухое (Иез.17:24). Но подивись человеколюбию Божию в том, что и нам, уподобляющимся Богу чрез веру, дает чудодейственную силу, принадлежащую Ему Самому по естеству, так что мы можем и горы переставлять. Гора есть в духовном смысле гордый ум, высящийся и упорный. Посему, кто видит себя одолеваемым страстию гордости, тот, стараясь изгнать ее из себя, искать должен посещения и помощи Божией. Ибо тот горд, кто говорит, что все делает он сам, а не помощию Божиею. Такой человек должен запретить горе сей, то есть, гордости, и сказать ей: двигнися и верзися в море, то есть, в мирских людей, сущих в море жизни сей и неверных: сам же он да не размышляет, то есть да не отступает от Бога. Ибо гордый отступает от Бога, говоря: я ничем не обязан Богу и не нуждаюсь в Его помощи.

Кто крепко верует, тот устремляет сердце свое к Богу, и, скажу словами Давида, изливает душу свою пред Богом: а кто обратит душу свою к Богу, тот соединяется с Ним, и его сердце, будучи согреваемо (благодатию), удостоверяется, что получит просимое. Кто испытал это, тот разумеет. А я думаю, что испытали это все, кои хотя сколько-нибудь внимательны. Поэтому и говорит Господь, что вся приимете, елика с верою просите. Верующему все дает Бог, когда тот со слезами высказывает пред Ним все желания в молитве и как бы за ноги Владычии держится. А хочешь ли и другим способом получить просимое? Прости брату своему, ежели он согрешил в чем-либо против тебя. Видишь, как легко получить дар Божий!

В ярости за то, что Христос изгнал из храма торжников, они приходят к Нему с вопросом: какою властию Он это делает? Они как бы так говорили Ему, с поношением: кто Ты такой, что это делаешь? Разве Ты поставлен учителем? разве в архиерея рукоположен? Говорили же это, стараясь привести Его в затруднение, чтоб уловить Его. Если бы Он сказал: Я творю это Моею властию, то они побили бы Его камнями, как богопротивника: а ежели бы сказал: (творю это) властию Божиею, в таком случае они могли бы отвлечь от Него народ, так как Он признавал Себя за Бога. Но Господь предлагает им вопрос об Иоанне, не без причины и не с какою-либо хитростию. Но поелику Иоанн свидетельствовал о Нем, то Он и спрашивает злодейственных иудеев об Иоанне, дабы они, если признают Иоанна за посланника Божия, принуждены были принять свидетельство Иоанна и о Христе. А как они не могли ничего отвечать: то Он, чтобы еще более уничижить их, говорит; ни Аз глаголю вам. Не сказал: Я не знаю, что отвечать вам, но — ни Аз глаголю, то есть: поелику вы злобствуете, то Я не удостаиваю вас ответа.

Виноград означает иудейский народ, который насадил Господь: соверши, сказано, виноград сей, егоже насади десница Твоя (Пс.79:16): и Моисей говорит: введ насади я в гору святую Твою (Исх.15:17). Под оплотом (оградою) разумеется закон, не допускавший иудеев смешиваться с другими народами. Столп (башня) есть храм, который был великолепен. Точилом означается жертвенник, на котором проливалась (жертвенная) кровь. Бог отдал народ свой делателям, то есть, учителям и правителям иудейским, всем в свое время. Он послал сперва одного раба, то есть, как можно думать, пророков, бывших около времени Илии, напр. Михея, которого бил лжепророк Седекия (3Цар.22:24); послал другого, которому камнями пробили голову, и таким образом нанесли полное поругание, — можно относить это ко временам Осии и Исаии; послал и третьего раба, что можно разуметь о пророках времен плена иудейского, наприм. о Данииле и Иезекииле. Наконец Бог послал Сына Своего (который назван человеком ради человеколюбия), говоря: усрамятся Сына моего. Сказал же это, не зная, что они сделают с Сыном Его, но выражая то, чему (по намерению Его) надлежало быть и что было возможно. Но злые делатели, зная, что это Наследник виноградника, вывели Его вон из виноградника, то есть, из Иерусалима, и умертвили. Христос действительно распят был вне города. За то Господин виноградника, Отец убиенного Сына, или, лучше, Сам убиенный Сын погубит делателей, предав их римлянам, а виноградник Свой отдаст другим делателям, то есть, апостолам. Хочешь ли знать, как апостолы возделали этот виноградник? Прочитай книгу Деяний Апостольских, и ты увидишь, как три тысячи (Деян.2:41) и пять тысяч душ вдруг (Деян.4:4) уверовали и стали приносить Богу плод.

Чрез все это Господь показывает, что иудеи отвержены, а язычники приняты. Камень есть Сам Господь, а зиждущие суть учители народа. Таким образом, кого пренебрегли эти учители, тот и бысть во главу угла, соделавшись Главою Церкви: ибо угол означает Церковь, которая совокупляет и соединяет всех, — иудеев и язычников, подобно как и угол соединяет две стены, сводя их в себе вместе. Этот угол, то есть Церковь, от Господа бысть: он и дивен во очесех нас, верных, тогда как для неверных и самые чудеса кажутся ложью. Итак Церковь дивна, потому что она основана на чудесах, Господу поспешествующу апостолам и слово утвержающу последствующими знаменми (Мк.16:20).

Об иродианах сказали мы в другом месте, что это была какая-то новоявившаяся секта (людей), называвших Ирода Христом по той причине, что в его время кончилось преемство царей иудейских. А другие говорят, что иродианами называются здесь воины Иродовы, которых фарисеи взяли с тем, чтоб ока были свидетелями того, что скажет Христос, а потом могли взять Его и отвести к суду. Но посмотри на злонравие их, с каким ласкательством они покушаются обольстить Господа! Знаем, говорят, что Ты не смотришь на лица человеков: а потому не убоишься и самого Кесаря. Все же это было только лукавством, чтобы во всяком случае уловить Его. Ибо, если бы Он сказал, что должно Кесарю платить подать, они обвинили бы Его пред народом в том, что Он порабощает народ чуждому игу: а если бы сказал, что не должно, в таком случае они могли обвинить Его в возмущении народа против Кесаря. Но Источник премудрости избегает их козней. Покажите Мне, говорит, монету, и, видя на ней изображение Кесаря, сказал: что имеет на себе такое изображение, то отдавайте (лицу) изображаемому, то есть, Кесарю, а Божия Богу. То есть: обязанность платить дань Кесарю нисколько не препятствует вам в деле богопочитания: ибо можете и Кесарю отдавать, что следует, и Богу воздавать должное. Но у каждого из нас есть (своего рода) кесарь: это неизбежная потребность телесная. Итак Господь заповедует давать и телу свойственную ему пищу и потребную одежду, и Божия Богови, то есть, посильное бдение, молитву и прочее. Но и диаволу, и этому кесарю, брось данное тебе от него, как то — гнев, злую похоть: а Богу приноси Божие — смирение, воздержание во всем и прочее.

Саддукеи были между иудеями такие еретики, которые говорили, что нет ни воскресения, ни ангела, ни духа. Как люди коварные, они выдумывают такую повесть с тем, чтобы ею испровергнуть истину воскресения. Они дают вопрос о том, чего никогда не бывало, да и быть не может. А что семь мужей брали (один после другого) одну и ту же жену, это они выдумали для большего посмеяния над воскресением. Что же Господь? Поелику они в основание своего вопроса представляли закон Моисеев: то Он обличает их в незнании Писаний. Вы, говорит, не разумеете, о каком воскресении говорится в Писании: вы думаете, что в воскресении будет таково же состояние (людей по плоти и по душе), как ныне: нет, не так: вы не понимаете смысла Писания: да и силы Божией не постигаете. Вы, видно, обращаете внимание только на трудность дела, и потому недоумеваете, как могут разрушившиеся тела снова соединиться с душами: но для силы Божией это ничего не значит. По воскресении же состояние (воскресших) будет не чувственное, но богоподобное, и образ жизни ангельский. Ибо мы уже не будем подлежать тлению, но будем жить вечно: а по этой причине тогда и брак уничтожится. Ныне брак существует по причине смертности, чтобы, поддерживаясь преемством рода, мы не изгибли. Но тогда, подобно ангелам, люди будут существовать без посредства брака, никогда не умалятся (в числе) и пребудут всегда без убыли. Еще в другом отношении саддукеи оказываются неведущими Писания. Если бы они разумели его, то поняли бы, почему сказано: Аз есмь Бог Авраама, Исаака и Иакова, — что указывает на живых. Ибо (Господь) не сказал: Аз бех, но — есмь (Бог их), как бы присущих, а не погибших. Но может быть, скажет кто-нибудь, что Господь сказал это только о душе праотцов, а не вместе о теле, и что отсюда нельзя заключать о воскресении тел. На это я скажу, что Авраамом называется не одна душа, но совокупно душа и тело, так как Бог есть Бог и тела, и оно пред Богом живо, а не обратилось в небытие. Далее, поелику саддукеи не веровали (только) воскресению тел, то и Господь сказал о телах, что они живы у Бога, а не о душах: последнее признавали и саддукеи. Затем обрати внимание и на то: воскресение есть восстание падшего (в землю, в прах): но пала не душа (она бессмертна), а тело: следовательно оно и восстанет, снова соединясь с единосоюзною душою.

Матфей говорит, что книжник подошел (ко Христу) искушая: а Марк замечает о нем, что он смысленно отвеща. Не противоречат ли евангелисты друг другу? Нет: сначала, вероятно, он спрашивал, как человек искушающий, а потом вразумился ответом Христовым и отвечал разумно, и таким образом был похвален. Впрочем заметь, что и похвала свидетельствует о нем, как еще о несовершенном: ибо Христос не сказал: ты находишься в самом царствии Божием, а только — не далече еси. Для чего же законник так смело предлагает Христу свой вопрос? Он думал показать себя Христу совершенным в законе, и для того обращает к Нему такую речь, как будто бы касался (только) закона. Но Господь, желая показать, что без любви, при ненависти к ближним, нет исполнения закона, отвечает на вопрос законника, что первая и большая заповедь есть — любить Бога, а вторая, подобная — любить ближнего. Почему же подобна? Потому что они обе тесно связаны между собою. Ибо любящий Бога любит и создание Его, а ближайшее к Богу из созданий есть человек: следовательно любящий Бога возлюбит и всех человеков. И наоборот, кто любит ближнего, тот тем более любит Бога: ибо если он любит людей, которые часто бывают виною соблазнов и ненависти, тем более любит Бога, всегда благодеющего. Услышь и Господне слово: любяй Мя заповеди Моя соблюдет (Ин.14:21). Видишь, что от любви к Богу зависит исполнение заповедей Его, а все заповеди Его сходятся к одному предмету — взаимной любви. И в другом месте (Господь говорит): о сем разумеют вси, яко Мои ученицы есте, аще любовь имате между собою (Ин.13:35). Видишь ли опять, как любовию друг к другу держится и любовь ко Христу и познаются Его истинные ученики и други! Обрати внимание и на то, как Он в ответе законнику исчислил все силы души. В душе есть сила животная: на нее указывает словами: от всея души: ибо Христос повелевает, чтоб сила раздражения и вожделения совершенно были подчинены любви к Богу. Есть и другая сила души, называемая растительною, а иначе она называется силою питания и возрастания. И эту силу должно предать вполне Богу. Есть наконец (в душе) и сила разумная, которую закон назвал мыслию. Итак все силы души должны быть устремлены к любви.

Поелику Господу надлежало идти на страдание, то Он исправляет ложное мнение книжников, которые думали, что Христос есть (только) сын Давидов, а не Божий. Посему Он из самых слов Давида показывает, что Он (Христос) — Бог; и не просто, но устрашая говорит: дондеже положу враги твоя подножие ног твоих. А они-то (книжники и фарисеи) и были те враги, которых Бог Отец положил в подножие ног Христовых. Заметь и то, как Он вопрошает! Чтоб не смутить их, он не сказал: что вам мнится о Мне, а — о Христе. Но вы не можете сказать, что Давид изрек это не по внушению Духа Святого: нет, он Духом назвал Его (Христа) Господом, то есть, будучи движим благодатию Святого Духа. Как же думать, что Христос есть только сын Давида, а не вместе и Господь его и Бог? Простой народ, сказано, послушаше Его в сладость, и Он стал говорить народу: остерегайтесь книжников, которые носят великолепные одежды, и из-за них требуют себе почестей: которые любят принимать приветствия и похвалы на торжищах и все другие знаки славы: которые поядают домы вдовиц, вкрадываясь к сим беззащитным женам, под видом заступников их: которые лицемерною продолжительною молитвою, наружным благочестием и лицемерием обольщая неопытных, поядают домы богатых. За то они подвергнутся еще тягчайшему осуждению, нежели прочие согрешающие иудеи: сильнии бо сильне истязани будут (Прем.6:6). Говоря таким образом народу, Господь поучает вместе и апостолов, чтобы они не поступали по примеру книжников, но подражали Ему Самому. Так как Он поставлял их учителями (Церкви): то по справедливости излагает им и правила жизни.

У иудеев сохранялся особенный обычай, тот, что имеющие и желающие делали вклады в церковную сокровищницу, которая называлась "газофилакион", из которой получали содержание священники, бедные и вдовицы. Между тем как многие делали это, подошла и вдовица и показала свое усердие лучше богатых. Слава Тебе, Христе, что Ты и малое приемлешь лучше великого! О если бы и моя душа соделалась вдовицею, отвергшись сатаны, с которым сочеталась неподобными делами, и решилась бы повергнуть в церковную сокровищницу две лепты, — плоть и ум, утончив их — плоть воздержанием, а ум смирением, дабы и я услышал, что всю жизнь мою посвятил Богу, не имея в себе нисколько ни помыслов мирских, ни побуждений плотских!

Поелику Господь много говорил о запустении Иерусалима, напр.: оставляется вам дом ваш пуст: то ученики дивились, что столь величественные и прекрасные здания должны погибнуть, и потому показывали Ему столь поразительное благолепие храма. Но Он предрекает, что тем не менее из всего этого не останется даже камня на камне. Против этого некоторые говорят, что много уцелело остатков от древнего города Иерусалима, и таким образом пытаются представить Христа лживым. Но это напрасно: ибо если и сохранились некоторые остатки (что впрочем несправедливо): то до всеобщей кончины не останется камня на камне. Впрочем история свидетельствует, что Элий Адриан раскопал самые основания города и храма, так что чрез него исполнилось пророчество и о том, что не останется камня на камне. Когда же Господь сидел на горе Елеонской, к Нему подошли ученики, спрашивая: когда сия будут? то есть, когда исполнится предреченное о Иерусалиме? А Он, прежде ответа на их вопрос, утверждает их ум, чтобы не соблазнились. Ибо при начале бедствий в Иудее явились люди, называвшие сами себя учителями: посему и говорит Господь: блюдитеся, да не прельщени будете.

— Мнози приидут: таковы, например, были Иуда (Галилеянин) и Февда, кои выдавали себя за помазанников Божиих. Услышите, говорит, брани: это те брани, о которых и Иосиф (Флавий) повествует, и которые были пред разрушением Иерусалима. Иудеи в то время возмутились и перестали платить дань римлянам, а разгневанные римляне пошли на них войною и делали постоянные нападения. Но не у (не тогда еще) кончина Иерусалима, ибо римляне еще оказывали человеколюбие. И не одни войны были, но и другие Богом посланные казни, — голод и землетрясения, которые ясно показывали иудеям, что Сам Бог ведет с ними брань. Все же это было только начало болезней, то есть, предстоявших им бедствий. А вы, говорит, берегитесь: ибо вас будут предавать в судилища. Благовременно вводит речь о них, что их будут предавать в судилища: это для того, чтоб от общих бедствий они получали некоторое утешение в своих собственных бедах. Но когда Господь сказал: Мене ради ведени будете пред воеводы и цари, то и этими словами Он преподал немалое утешение ученикам, именно в том, что они будут страдать ради Его. Во свидетельство им, то есть: чтоб быть им безответными и видеть свое осуждение уже в том самом, что, истязуя вас, они не могут преодолеть истины. А чтоб ученики не подумали, будто беды и скорби воспрепятствуют проповеди (евангелия), Господь говорит, что во всех языцех подобает прежде проповедатися евангелию, а потом уже предан будет запустению Иерусалим. А что действительно евангелие проповедано было всюду еще до разрушения Иерусалима, послушай Павла: во всю землю, говорит он, изыде вещание их и в концы вселенныя глаголы их (Рим.10:18). И это обстоятельство послужило к большему осуждению иудеев, то есть, что проповедь распространилась всюду еще прежде разрушения Иерусалима. Ибо, видя, что проповедь сия в краткое время распространилась по всему миру, они должны были признать в этом силу Божию, покаяться и таким образом избавиться от бедствий. Но они не вразумились: потому и осуждению тем большему подвергнутся.

Действительно, прежде нежели наступила решительная брань римлян с иудеями, чего не потерпели от них апостолы, будучи преданы на судилища и ведены к царям, Ироду, Агриппе и Нерону? Но вы, говорит, не заботьтесь наперед, что вам отвечать: в тот самый час Дух Святый даст вам, что должны вы будете говорить. При этом предсказывает им и то, что всего хуже, именно, что они будут преследуемы и от своих домашних. Говорит же это для того, чтоб они, слыша о сем предварительно, приготовлялись к напастям и впоследствии могли легко переносить их. Далее следует утешение: ради Меня, говорит, будете ненавидимы. Это самое великое облегчение в несчастии. Великое также утешение заключается и в том, что претерпевший до конца спасен будет.

Под мерзостию запустения разумеется статуя того, кто подверг город (Иерусалим) запустению. Ибо мерзостию называется всякий идол: мерзостию же запустения назван он потому, что его поставили внутри недоступного святилища храма, когда Иерусалим был взят и чрез то подвергся запустению. Впрочем еще Пилат внес ночью в храм изображение Кесаря, и чрез то был виною великого мятежа в народе. С этого времени начались и войны и запустение Иерусалима. Тогда сущии во Иудеи да бежат в горы. Хорошо сказал: сущии во Иудеи (все вообще, а не апостолы): ибо апостолов не было тогда в Иудее, но, как сказано, они еще прежде войны были изгнаны из Иерусалима, или, лучше, сами ушли из него, будучи движимы Духом Святым. Итак да бегут оставшиеся в Иудее. А кто будет на кровле, пусть ни зачем не возвращается в дом свой: рад должен быть и тому, ежели спасется хотя нагий. Но горе (будет тогда) женам, имеющим детей и беременным. Почему? Потому что первые, имея детей и будучи удерживаемы любовью к ним, не могут убежать: да и во чреве имеющим неудобно будет бежать по причине бремени чревоношения: Но я думаю, что здесь указуется и на детоядение: ибо осаждаемые (иудеи), во время голода, поднимали руки даже на детей своих.

Если бы бегство случилось зимою, то трудность времени препятствовала бы желающим бежать. И (вообще) скорбь будет тягчайшая из всех когда-либо бывших и имеющих быть. И аще не бы Господь прекратил, то есть: если бы скоро не окончил войны римлян, не бы спаслася всяка плоть, — не осталось бы ни одного иудея. Но избранных ради, то есть, уверовавших из евреев и имеющих уверовать, впоследствии, война кончилась скоро. Ибо Бог, предвидя, что по пленении многие из евреев уверуют, — ради сего не попустил до конца погибнуть (иудейскому) народу. Но можно разуметь это и в нравственном отношении. Так мерзость запустения есть всякое помышление сатанинское, стоящее на месте святе, — в разуме нашем. В сем-то случае сущий во Иудеи да бежит в горы, то есть, исповедуясь пусть восходит на горы добродетелей (Иудея значит "исповедание, проповедь"). А кто стоит уже на высоте, пусть не сходит с нее. Ибо когда какой-либо страстный помысл станет в нас, тогда надлежит посредством исповеди спешить на высоту добродетели и не сходить с сей высоты. И делающий доброе пусть не возвращается взять прежнюю совесть, — ветхую одежду, которой он совлекся. Горе же бегущему зимою: ибо должно нам бежать от греха с теплотою, то есть, с покаянием, а не с холодностию, неподвижно, — что и означает бегство зимою.

Господь кончил речь о Иерусалиме: далее начинает говорить о пришествии антихриста. Слово тогда — надобно разуметь не так, что, когда начнет сбываться вышесказанное о Иерусалиме, тогда не верьте, ежели кто скажет вам: вот здесь Христос; но знай, что это есть особенное свойство Писания. Так евангелист Матфей, сказав о рождестве Христовом, говорит: во дни оны прииде Иоанн. В какие дни? в те ли, которые непосредственно следовали по рождестве Христовом? Нет: но неопределенно. Так и здесь Христос говорит: тогда не прельститесь, то есть, не в то время, как опустошен будет Иерусалим, но во время пришествия антихриста. Не прельститесь, говорит: ибо многие станут называться именем Христа, дабы соблазнить и избранных. По пришествии же антихриста вся тварь изменится: звезды померкнут от преизбытка света Христова, и ангельские силы подвижутся, то есть, ужаснутся, смотря на такой переворот в мире и видя сорабов своих судимыми. И тогда-то узрят Господа, как Сына человеческого, то есть во плоти: ибо видимое (в Нем) есть тело Его. Но хотя Он придет и в теле и как Сын человеческий, однако с силою и славою многою.

Видишь ли, что и Сын посылает ангелов, как и Отец? Где же те, кои говорят, что Он не равен Богу и Отцу? Ангелы же придут тогда для того, чтобы собрать избранных, которые, быв восхищены на облаках, должны будут таким образом сретить Господа. А что Я говорю, продолжает Господь, это можете уразуметь из примера смоковницы. Как смоковница, покрывшаяся листьями, показывает, что близко жатва: так и после скорбного времени антихристова непосредственно последует второе пришествие Христово, которое для праведных будет точно как жатва после зимы, а для грешных — зима после жатвы. Аминь глаголю вам, яко род сей, то есть, род верных или христиан, не прейдет, дондеже вся сия будут, — все сказанное о Иерусалиме и пришествии антихриста. Господь говорит здесь не о роде апостольском: ибо апостолы не продолжают жить до кончины мира: многие из них не дожили и до разрушения Иерусалима. Значит, (родом сим) именует (здесь) род христианский, утешая таким образом апостолов. Дабы они не подумали, что при столь тяжких бедствиях вера, может быть, совершенно оскудеет, — Господь говорит: дерзайте, не прейдет род верных и не оскудеет. Скорее прейдут небо и земля, — эти непоколебимые по-видимому стихии, нежели слова Мои в чем-либо не исполнятся: ибо все, что Я сказал, будет.

Желая удержать учеников от любопытства о последнем дне и часе, Господь говорит, что ни ангелы, ни Сын не знают о сем. Если бы Он сказал: Я знаю, но не хочу открыть вам, — в таком случае Он опечалил бы их. А теперь, когда говорит, что ни ангелы, ни Я не знаю, — Он весьма мудро поступает и совершенно удерживает их от желания знать и докучать ему. Это ты можешь понять из примера. Малые дети, видя что-либо в руках отцов, часто просят у них, и ежели отцы не хотят дать, они, не получая (просимого), начинают плакать. В таком случае отцы обыкновенно скрывают от них вещь, держиму в руках, и, показывая детям пустые руки, удерживают их от слез. Так и Господь, поступая с апостолами, как с детьми, скрыл от них последний день. Иначе, если бы сказал: Я знаю, но не скажу, они восскорбели бы, что Он не хотел им сказать. А что Господь знает о последнем дне и часе, это очевидно: ибо Сам Он веки сотворил. Как же Ему не знать того, что Сам сотворил? Притом, и для пользы нашей Бог скрыл кончину жизни, как общей, так и каждого из нас в частности, дабы мы, при неизвестности сей кончины, непрестанно подвизались, ожидая ее и страшась, как бы она не застала нас неготовых. Но рассмотрим и с другой стороны сказанное. Вечером настает конец, когда кто умрет состарившись: в полночь, — когда кто достигнет средины века: в петлоглашение, — когда начинает раскрываться в нас рассудок: ибо алектор означает рассудок, пробуждающий нас от сна бессознательности: а потому, когда отрок начинает действовать рассудком и понимать, тогда в нем гласит (как бы) алектор. Наконец утро означает совершенно детский возраст. Итак всем нужно помышлять о конце (жизни). Младенец ли есть, — и об нем должно позаботиться, чтоб не умер некрещеным. Заповедует же это Господь всем вообще — и мирским людям и отшельникам. Итак мы должны бодрствовать и молиться, — исполнять и то и другое: ибо многие, хотя бодрствуют, но проводят ночи (не в молитве, а) в худых делах. Заметь и то, что Христос теперь не сказал: Я не знаю, когда наступит время (кончины), но — не весте: ибо ради нашей пользы сокрыл (это время). Если мы и при неизвестности кончины враждуем друг против друга: то чего не сделали бы, если бы знали время кончины? Тогда все время жизни до смерти мы проводили бы в крайне худых делах: а в последний день, изъявляя раскаяние, впали бы еще в худшее состояние.

Совет (против Христа) составлен был в среду. И вот причина, почему мы постимся по средам. Враги хотели было переждать праздничное время: но это не было попущено им. Господь, определяя Сам для Себя страдания, благоизволил предать Себя распятию на самую пасху: ибо Сам был истинная пасха. Здесь надобно дивиться могуществу Его. Ибо когда враги хотели взять Его, тогда не могли: а когда не хотели, по причине праздника, тогда он Сам волею предал Себя им. И сущу Ему в дому Симона прокаженнаго, прииде жена. О мире упоминают (все) четыре евангелиста. И думают некоторые, что (у всех их разумеется) одна и та же жена. Но несправедливо: это две разные жены, из коих одна упоминается у Иоанна (Ин.12:3), она же и сестра Лазаря, другая — у трех прочих (евангелистов). А ежели вникнешь, то найдешь, что их было три: об одной упоминается у Иоанна, о другой у Луки (Лк.7:37-38), а у прочих двух евангелистов о третьей. Ибо упоминаемая у Луки была блудница и (помазала) Господа среди Его проповеди: а упоминаемая у Матфея (сделала то же) около времени страдания, и притом она не была явная блудница. Господь приемлет усердие ее, как издержавшей так много на миро. Под нардом пистикиею разумеется или особенный вид нарда, называвшийся пистикиею, или нард неподдельный и приготовленный с верою. Бяху же нецыи негодующе, замечает евангелист. А Иоанн говорит, что негодовал Иуда (Ин.12:3. 5). Можно думать, что и прочие апостолы упрекали жену, так как они постоянно слышали от Христа учение о милостыне. Но Иуда негодовал из жену не с тою мыслию, как прочие, а по сребролюбию, ради гнусной корысти. По этой причине Иоанн и упоминает о нем одном, как поносившем жену с лукавым намерением. И прещаху ей: то есть, негодовали, укоряли, поносили.

Господь упрекает апостолов за то, что они не благовременно удерживали усердие жены. Что, говорит, труды ей даете, отталкивая ее своими укорами после того, как она уже принесла дар? А вместе обличает и Иуду, сказав: она сделала это, приготовляя Меня к погребению, — и обнаруживает его бессовестность, как бы так говоря ему: ты, предавая Меня на смерть, не укоряешь сам себя, а она ужели заслуживает от тебя укоризны за то, что для приготовления Меня к погребению принесла миро, и притом по особенному как бы внушению Божию? Здесь Господь изрекает два пророчества: первое, что евангелие будет проповедано во всем мире, второе, что проповедано будет и о поступке жены. Да постыдятся же те, кои предпочитают нищих Христу! Ибо я слышал золотых дел мастеров, которые говорят, что, ежели разбить церковный сосуд на части и отдать нищим, — не будет греха. Пусть же слышат они, как Христос ценит служение Ему выше служения нищим. А на золотом дискосе и бывает истинное тело Христово, а в чаше кровь Христова. Посему, кто уносит из церкви драгоценный дискос и заставляет полагать тело Христово на плохом дискосе, ссылаясь на нищих, — тот пусть знает, чьим участником он становится.

Когда жена оказала подобающую честь Христу, тогда ученик враждует против Него, и притом один из двенадцати. Ибо не напрасно сказано: един от обоюнадесяте, а для показания, что и он был из числа избраннейших (учеников). Что же значит выражение: да Его предаст? Это значит: да известит их, когда Христос будет один. Напасть на Него во время учения они боялись, чтоб не навлечь на себя беды со стороны народа: посему Иуда обещался предать Его им тогда, как Он уединится от всех.

— Первым днем опресноков (евангелист) называет четверток, который (непосредственно) предшествовал празднику опресноков 8: ибо опресноки иудеи начинали есть в пятницу. Ученики подходят и спрашивают, где им есть пасху? Отсюда видно, что ни Христос не имел собственного жилища, ни ученики не имели своих домов: если бы имели, то приняли бы Его к себе. Двоих учеников Своих, Петра и Иоанна, как говорит Лука, Он посылает к человеку незнакомому, показывая им чрез это, что Он мог бы и не страдать, если б захотел. Ибо Тот, Кто расположил незнакомого человека принять Его, чего не произвел бы в других. Между тем дает ученикам признак, как найти искомый дом, именно: велит идти за человеком, несущим кувшин с водою. Но можно объяснять это и в переносном смысле. Скудельник воды носит крещеный. Он идет в дом, приличный разумному (духовному) его состоянию. Ибо носящий крещение приходит в покой, по слову жизни, и успокаивается в сем состоянии, как в доме. Господин дома есть ум, который показывает горницу велию, — возвышенность своих помыслов. Но эта горница постлана, то есть, хотя и возвышенна, но не имеет ничего жесткого и гордого, напротив устлана и углаждена смирением. Здесь-то, в таком, говорю, уме, Христу уготовляется пасха, двумя учениками, Петром и Иоанном, то есть, деятельностию и созерцанием: ибо Петр был пылок и деятелен, а Иоанн, как Богослов, — созерцателен.

Как же они возлежали, когда закон повелевал есть пасху стоя? Надобно думать, что Господь сначала совершил пасху подзаконную, а потом возлег, чтоб преподать Свою собственную пасху. Ученики начали скорбеть, когда Господь сказал: един от вас предаст Мя. Хотя они и чужды были сего греха, однако смущались: ибо больше верили Богу, ведающему сердца их, нежели самим себе. Заметь и слово — идет: ибо смерть Христа была только отшествием, а не смертию. Добрее было бы, аще не бы родился. Это сказано по отношению к той казни, которой подвергнется предатель. Ибо лучше вовсе не родиться, нежели родиться на мучение. Таким образом по отношению к последней судьбе лучшим оказывается, если бы Иуда вовсе не существовал. Ибо Бог сотворил его на благие дела, а как он сам впал в столь ужасное злодейство, то действительно лучше было бы ему вовсе не родиться.

Некоторые говорят, что Иуда не причастился св. Таин, но вышел прежде, нежели Господь преподал сии Тайны. Напротив другие утверждают, что Господь и сего неблагодарного приобщил Своей святыни. Благословив, то есть, благодарив, Господь преломил хлеб. Так делаем и мы, произнося молитвы. Сие, говорит, что вы теперь приемлете, есть тело Мое: ибо хлеб есть не образ тела Господня, но самое тело Христово, в которое хлеб прелагается. И Господь говорит: хлеб, его же Аз дам, плоть Моя есть (Ин.6:51). Не сказал: образ Моей плоти, но — плоть Моя есть. И еще: аще не снесте плоти Сына человеческаго (Ин.6:53). Но как это? — может быть, скажет кто-нибудь: ведь плоти тут не видно. Это ради нашей немощи, человек! Поелику хлеб и вино суть обыкновенные для нас вещи, а видеть предложенную нам плоть и кровь было бы нестерпимо для нас и мы бы отвратились от них: то Человеколюбец (Бог), по снисхождению к нам, сохраняет вид хлеба и вина: но они прелагаются в силу плоти и крови. Кровь Свою назвал кровию нового завета, в отличие от ветхого завета: ибо и ветхий завет имел кровь, которою окроплялись и народ и книги Закона. Не буду, Он говорит далее, пить от вина сего до воскресения (царством называет здесь воскресение, так как, по воскресении из мертвых, Он воцарился над смертию). После же воскресения Он опять ел и пил с учениками Своими, уверяя их таким образом, что Он есть тот самый, который пострадал. Но пил уже новое вино, то есть, пил новым некоторым и необыкновенным образом: ибо имел плоть уже не страдательную и нуждающуюся в пище, а нетленную и бессмертную. А можно понимать это и так: виноградная лоза есть Сам Господь, плод лозный суть тайны и ведение сокровенное, которое рождает Он, уча человека ведению. Таким образом во царствии Божии Христос будет пить с учениками Своими тайны и премудрость, научая нас новым истинам и открывая то, что ныне сокрыто.

Благодарили и прежде пития, благодарили и после пития, дабы и мы знали, что должно благодарить и петь и пред пищею и после пищи. Этим Господь показывает вместе и то, что смерть ради нас не страшна для Него, так что Он славит Бога и тогда, как идет к преданию на смерть. Сим, без сомнения, и нас научает не унывать, когда впадем в скорби ради спасения многих, но благодарить Бога нашего, скорбию содевающего спасение многих. Господь исходит в гору Елеонскую, чтоб Иудеи, нашедши и взяв Его в уединении, не произвели смятения (в народе). Ибо, если бы они напали на Него в городе, народ, может быть, возмутился бы за Него: а в таком случае враги, воспользовавшись этим благовидным предлогом, стали бы думать, что убили Его по справедливости, как мятежника. Христос предсказывает ученикам, что и они соблазнятся. А чтоб они не сочли сего явною укоризною, относящеюся ко всем, приводит свидетельство пророка Захарии, что они разыдутся (Зах.13:7). Наконец преподает им и утешение: варяю, говорит, то есть, встречу вы в Галилеи. Но Петр прекословит: за то и слышит следующее: прежде даже вторицею петель не возгласит, три краты отвержешися Мене. Это было так: в след за тем, как Петр отрекся в первый раз, пропел петух, потом, когда Петр отрекся во второй и третий раз, петух опять пропел. Это и означают слова: прежде даже вторицею петель не возгласит, три краты отвержешися Мене. Выражая тщетную горячность, и все (прочие ученики), подобно Петру, давали обещание, не оставлять Господа, как бы обращая таким образом в ложь слово самосущей Истины. Посему и Господь попускает и человеческая природа обнаруживает свою немощь. Ибо нет сомнения, что Господь мог сохранить их, особенно Петра: однакож попустил, дабы они, а также и мы, не были самонадеянны. Поражу пастыря: это говорит (Бог) Отец. Так как Он попустил Сыну быть пораженным, то говорится, что Он поразил пораженного по Его попущению. А овцами назвал Он апостолов, как людей незлобивых.

Христос всегда имел обычай молиться наедине, подавая и нам пример, чтобы мы для молитвы искали уединения. Он берет с Собою только тех троих (учеников), кои были очевидцами славы Его в Фаворе, дабы они, видев славное Его состояние, видели и состояние скорбное, и таким образом дознали, что Он есть истинный человек, и скорбит и тоскует подобно нам. Ибо как Он восприял всего человека с его естественными свойствами, то скорбит и тужит, без сомнения, по естеству человеческому: ибо мы, люди, по природе отвращаемся от смерти. Таким образом, когда Он говорит: да мимо идет чаша сия, Он обнаруживает в Себе человеческое (свойство): а за сим присовокупив: не еже Аз хощу, но еже Ты, — Он научает нас, не смотря на требования природы, просить того, что угодно Богу. После молитвы пришедши (к ученикам), Он нашел тех троих учеников спящими: но упрекает одного Петра, как бы так говоря ему: не ты ли обещался умереть со Мною? а и одного часа не мог побдеть: и ты ли можешь презреть смерть? Но бдите и молитесь, чтобы не впасть в искушение и не отречься От Меня. Пусть дух ваш готов не отрекаться, как вы и обещались Мне: но плоть немощна: а потому, если Бог, по вашей молитве, не даст силы плоти вашей, — вас постигнет беда. И опять, отойдя от них, начал молиться и говорить те же, что и прежде, слова, дабы и вторичным молением удостоверить, что Он был существенно и истинно человек, да и нас научить молиться чаще, а не так, чтобы, проговорив что-либо в молитве однажды, тотчас и оставлять ее: надобно с усердием повторять молитву. Увидев же учеников опять спящими, уже не делает им упрека: потому что они отягчены были сном. Отсюда познай человеческое легкомыслие и немощь! вот мы и сну противиться не можем, а обещаем часто невозможное для нас! В третий раз Христос молится по тем причинам, о которых мы говорили выше. И снова приходит (к ученикам), но не обличает их, хотя и следовало обличить, так как они и после упреков не укрепились, но предались сну. Что же говорит: спите прочее и почивайте! Говорит же это, пристыжая их. Поелику видел, что предатель идет, то и сказал им (как бы так): теперь время сна, — спите, вот враг уже идет. Сказал же это (повторил), пристыжая их за сон. А что Он сказал это действительно в виде укоризны, послушай, что говорит ниже: востаните, идем. Так говорит не с тем, чтоб бежать, но чтобы встретить врагов. Выражение: прискорбна есть душа Моя до смерти, — некоторые разумеют так. Я скорблю не о том, что должен умереть, но о том, что Меня распинают Израильтяне, — ближние Мои, и за то будут отвержены от царства Божия.

Не напрасно прибавлено: един от обоюнадесяте, но в осуждение предателя, за то, что он, будучи в первом лике (апостолов), злоумышлял противу своего Владыки. Но посмотри на безумие его, как он думал утаиться от Господа лобзанием, надеясь быть принят за друга. Если ты в самом деле друг, зачем пришел со врагами? По истине лукавство бессмысленное! Един же от стоящих: это был Петр. Марк умолчал о имени его, чтобы не подумали, будто он хвалит Петра, учителя своего, за его ревность о Христе. Но Петр кстати отсек ухо у архиереева раба: этим указывается на то, что Иудеи были люди непослушные, непокорные и невнимательные к Писаниям. Иначе, если бы они имели уши внимающие Писаниям, — они не распяли бы Господа славы. И не другого какого-либо раба поразил Петр, а архиереева: ибо архиереи первые не слушались Писаний, сделавшись рабами зависти и самолюбия. Христос сказал толпе: на разбойника ли изыдосте? Каждый день Я учил в церкви! Но это свидетельствует о Его Божестве. Ибо, когда Он учил в церкви, они не могли взять Его, хотя и был Он в руках их, поелику еще не настало для Него время страдания. Когда же Он Сам восхотел, тогда и предал Себя им, да сбудутся пророческие писания, что Он яко овча на заколение ведеся (Исаии, Ис.53), не пререкая, ни вопия, но добровольно последуя (за ведущими).

Ученики разбежались: ибо невозможно было Самосущей Истине и пророкам солгать. Только один какой-то юноша шел за ним. Этот юноша был, вероятно, из того дома, в котором ели пасху. Некоторые впрочем думают, что это был Иаков, брат Божий, прозванный праведным: ибо он во всю свою жизнь ходил в одной мантии, по вознесении же Господнем он принял от апостолов и престол епископский в Иерусалиме. Он-то, говорят, оставив верхнее покрывало, бежал. И нет ничего удивительного, что, когда бежали верховные апостолы, и сей оставил Господа. Впрочем Петр, являя теплейшую любовь к учителю, следовал за Христом. Закон повелевал, чтоб (у иудеев) был один архиерей во всю свою жизнь: между тем у них тогда было много архиереев, которые (один за другим) каждый год покупали власть у римлян. Таким образом архиереями (Евангелист) называет тех, которые, пробыв некоторое время на архиерействе, оставили оное.

Люди, сами достойные осуждения, составляют вид судилища, чтобы показать, будто умертвили Его (Христа) по суду. Но где справедливость суда, когда приводятся свидетели, не могущие сказать ничего справедливого, а только одно буйство и нелепости? Да и те самые, кои думали сказать нечто (дельное), сказали ложь. Ибо Господь не говорил: Я разорю церковь, но — разорите: не сказал притом — церковь рукотворенную, а просто — церковь. Архиерей, восстав, вопрошал Иисуса, в намерении побудить Его к ответу, а ответ обратить в обвинение. Но Христос молчал, зная, что не будут внимать словам Его, как Лука действительно и замечает, что, когда спрашивали Господа, Он сказал: аще вам реку, не имете веры; аще же и вопрошу вы, не отвещаете (Лк.22:67).

Первосвященник снова спрашивает (Иисуса), не с тем, чтоб, познав истину, уверовать, но чтобы иметь какой-либо предлог (к осуждению). К словам: ты ли еси Христос (помазанник)? — он присовокупляет: Сын Благословеннаго. Ибо многие были помазанниками, так как назывались сим именем и цари и первосвященники: но ни один из них не был Сын Бога, присно благословляемого и прославляемого. Иисус сказал: Аз есмь. Хотя и знал, что они не уверуют, однако вынужден был отвечать, дабы они впоследствии не могли сказать, что, если бы мы слышали от Него прямое свидетельство о Себе Самом, мы уверовали бы. Посему-то и осуждение их будет тем большее, что они, и слышав (это свидетельство), не уверовали. И узрите Мя, говорит Он, как сына человеческого, седяща одесную силы, то есть Отца (силою называет здесь Отца). Ибо Он приидет снова не без тела, но таким, что может быть видим и узнан распявшими Его. При этом архиерей исполнил обычай (разодрал одежду). Ибо, когда случалась с иудеями какая-либо беда или скорбь, они раздирали одежды. В настоящем случае архиерей разодрал одежду свою в знак того, что Иисус будто бы произнес хулу (на Бога) и таким образом произошло великое зло. Но прилично сказать при сем с Давидом: разделишася, и не умилишася (Пс.34:15). Но это раздрание было вместе и образом раздрания и упразднения иудейского первосвященства, хотя первосвященник и не сознавал сего. Когда таким образом архиереи согласно осудили Его (Христа), тогда слуги, накрывши Его, стали бить и говорить: угадай, кто ударил тебя? Если же столько претерпел за нас Господь наш, то мы сколько должны претерпеть ради Его, чтобы воздать равным Владыке? О, это страшно!

Хотя Петр был и горячее всех, однако оказался немощен, и отрекся от Господа, быв смущен страхом. И такой страх навела на него служанка! Попустил же ему Бог потерпеть это по особенному промышлению, чтобы он не превозносился, чтобы был сострадателен к другим, падающим, дознав сам на себе глубину человеческой немощи. Что же касается до того, одна ли была рабыня, уличавшая Петра, или была еще другая, — то Матфей говорит, что была другая, а Марк, что (в оба раза обличала Петра) одна и та же рабыня. Но это нисколько не затрудняет нас относительно истинности Евангелия. Ибо здесь противоречие Евангелистов не касается чего-либо важного и относящегося к нашему спасению. Не сказали — один, что Господь был распят, а другой, — что не был распят. Итак Петр, смущенный страхом и забывши слово Господне — иже отвержется Мене, отвергуся его и Аз пред Отцем Моим, — отрекся от Христа: но покаяние и слезы опять возвратили его Христу. Ибо начен, сказано, плакашеся. То есть, закрыв лицо свое, горько стал плакать. Матфей (говоря об отречении Петра) сказал неясно: прежде даже алектор не возгласит: Марк это пояснил: прежде даже петель не возгласит двакраты. Петухи обыкновенно в один раз делают по несколько возгласов, потом засыпают: а после некоторого времени снова начинают пение. Поэтому смысл Матфеева сказания такой: прежде даже алектор не возгласит, то есть, прежде нежели успеет кончить первый раз своего пения, трикраты отвержешися Мене. Но да постыдятся новатиане, не приемлющие согрешивших после крещения, покаяния и причащения св. Таин! Вот Петр, отрекшийся уже после причащения пречистого тела и крови, снова был принят (в апостольский лик). Ибо падения святых для того и описываются, чтобы мы, когда по невнимательности своей падаем, взирали на пример их и спешили бы покаянием исправиться.

Иудеи предали Господа римлянам: за то и сами преданы были от Господа в руки римлян. И сбылись слова Писания: горе беззаконному: лукавая бо приключатся ему по делом рук его (Исаии Ис.3:11): и еще: по делом руку их даждь им (Пс.27:3): и еще: якоже сотворил еси, сице будет ти воздаяние твое (Авд.1:15). На вопрос Пилата: ты ли еси царь иудейский — Господь дает обоюдный ответ. Ибо слова: ты глаголеши, — можно понимать так: "правду ты говоришь: ты сам высказал, Кто Я": а можно понимать и так: "Я не говорю этого, а ты говоришь". Но быв спрошен в другой раз, Христос ничего не отвечал, и тем привел Пилата в удивление. Ибо Пилат дивился, что Он, будучи сведущ в законе и красноречив, и имея возможность одним ответом ниспровергнуть (возводимые на Него) клеветы, — ничего не говорил, а напротив смиренно терпел обвинения. Заметь же кровожадность иудеев и умеренность Пилата (хотя и он достоин осуждения, потому что не с твердостию стоял за праведника). Ибо те кричали: да распят будет, а он, хотя слабо, однако пытался освободить Иисуса от осуждения. Посему опять спрашивал: что сотворю Иисусу? стараясь дать им возможность отпустить Господа, как невинного; почему и медлил и откладывал. Наконец, уступая требованию их, стал бить Господа, то есть, ударять ременным бичом, дабы видно было, что они приняли Его, как осужденного уже на судилище, и предаде Его им, да пропнут Его. Ибо он хотел народу хотение сотворити, то есть, сделать угодное, приятное (для народа), а не то, что угодно Богу.

Военное сословие, всегда утешающееся бесчинствами и обидами, (и теперь) выказало обыкновенное свойство свое. Ибо, если иудеи, слышавшие от Христа столько поучений и получавшие от Него так часто и так много благодеяний, нанесли Ему столько поруганий: то что нам сказать о язычниках? Итак они сзывают на Него всю спиру, то есть, целый отряд, облекают Его для посмеяния в порфиру, как царя, и начинают бить Его: берут венец терновый вместо диадимы, вместо скипетра — трость. Сии слуги диавола заставили, как сказано, некоего нести крест Его: между тем другой Евангелист говорит, что Иисус шел, неся крест на Себе (Ин.19:17). Но было и то и другое: сначала несколько времени Он сам нес крестное дерево, а когда нашли другого, способного нести, тогда заставили сего последнего, и крест несен был им. А для чего сказано и то, каких сынов был отцом (этот человек)? Для большего удостоверения: потому что человек тот, вероятно, был еще жив и мог пересказать все касательно креста. Но облечемся и мы в порфиру, царскую одежду. Я хочу сказать то, что мы должны шествовать, как цари, наступая на змею и на скорпию и побеждая грех. Мы именуемся христианами, то есть, помазанными, подобно как некогда назывались христами цари. Посему да будет жизнь наша не рабская и низкая, но царская и свободная. Будем носить терновый венец, то есть, потщимся увенчаться жизнию строгою, воздержною, чуждою плотских удовольствий, а не роскошною, изнеженною и преданною чувственным наслаждениям. Соделаемся и Симоном, что значит послушание и возьмем крест Иисусов, умертвив уды наша, сущия на земли (Кол.3:5).

Есть предание, дошедшее до нас от святых Отцов, что на Голгофе погребен был Адам. Здесь распинается и Господь, врачующий падение и смерть Адамову, — дабы там же последовало и разрушение смерти, где было начало смерти. Даяху Ему пити вино есмирнисмено (смешанное со смирною): но смирна есть самая горькая жидкость: значит, это давали Господу в поругание над Ним. Другой Евангелист говорит, что Господу подали уксус с желчью (Мф.27:34), а третий, что Ему поднесено было и еще что-то. Но в этом нет противоречия: при тогдашнем бесчинстве одни приносили то, другие другое: один — уксус с желчью, другой — вино со смирною. А могло быть и то, что вино было окислое, а смирна прогорклая, и следовательно Евангелисты согласны между собою, когда один из них говорит о вине есмирнисменом, а другой — об уксусе с желчью. Ибо вино могло быть названо уксусом, а смирна — желчью, первое — по своей кислоте, вторая — по горечи. Равным образом, когда один говорит, что даяху Ему пити, Он же не прият, то не противоречит другому, который говорит: и вкушь не хотяше пити (Мф.27:34). Ибо, когда сказано — не прият, сим уже ясно показано, что не пил. И жребий бросали об одежде Его также в поругание над Ним, то есть, разделяя между собою как бы царские одежды, тогда как они были скудные. Написали и титло, то есть, вину, за которую Господь распят: Царь Иудейск, чтобы опозорить славу Его, как человека возмутительного и называющего Себя царем, и чтобы все проходящие не только не жалели о Нем, а напротив нападали бы на Него, как на похитителя царской власти. Но как Марк говорит, что Христос распят был в третьем часу, а Матфей, — что тьма произошла в шестом часу? Можно сказать, что в третьем часу был распят, а тьма началась с шестого часа и продолжалась до девятого. И с разбойниками распят был Господь для того, чтобы люди имели худое мнение о Нем, что и Он был злодей. Но это было по усмотрению Божию, ибо (с одной стороны) исполнилось пророчество: со беззаконными вменися (Исаии Ис.53:12), с другой стороны, два разбойника были образами двух народов, — иудейского и языческого. Оба сии народа были беззаконны, — языческий, как преступивший естественный закон, иудейский, как (преступивший) и сей (закон) и писанный, который дал ему Бог. Но языческий (народ) оказался благоразумным разбойником, напротив иудейский — хулителем до конца. Посреди сих двух народов распинается Господь, поелику Он есть Камень, соединяющий нас в Себе.

— Мимоходящии, то есть, проходящие тою дорогою, где был распят Господь, — и те, говорит евангелист, хулили Господа, укоряя Его, как обманщика. Так как Господь, чудодействуя, спасал многих, то, подобно проходящим, и архиереи говорили: других спасал, а себя не спасает? Говорили же это, издеваясь над чудесами Его и почитая их явлениями призрачными. Но говорить — сниди со креста, — побуждал их диавол. Поелику начальник зла знал, что крестом совершится спасение: то снова искушал Господа, дабы в случае сшествия Его со креста убедиться, что Он не Сын Божий, и чтобы таким образом разрушилось спасение (людей) крестом. Но Он был истинный Сын Божий, и посему-то именно не сошел с креста. Напротив, поелику знал, что это будет во спасение людям, Он решился и быть распятым и претерпеть все прочее и совершить дело Свое. И распятые с Ним сначала оба поносили Его. Потом один из них признал Его невинным, и даже увещевал другого, когда тот хулил.

Тьма была не в одном месте, но по всей земле. И если бы тогда было время ущерба (луны), то еще мог бы кто-нибудь говорить, что это было естественное затмение. Но теперь был четырнадцатый день месяца, когда естественное затмение невозможно. Пророческое изречение Господь произносит по-еврейски, показывая, что Он до последнего дыхания чтит еврейское. Почто Мя оставил еси? — говорит Он от лица человеческого естества как бы так: почто Ты, Боже, оставил меня — человека, чтобы я имел нужду в распятии за меня Бога? Ибо оставлены были мы, люди, а Он никогда не был оставляем Отцом. Послушай, что Сам Он говорит: несмь един, яко Отец со Мною есть (Ин.16:32). Или же говорит это и за Евреев, так как и Сам был по плоти Еврей: почто Ты оставил Меня, то есть, Еврейский народ, чтоб он распял Сына Твоего? Как мы обыкновенно говорим: Бог облекся в меня, вместо — в человеческое естество: так и здесь выражение: оставил Мя еси — надобно разуметь вместо — Мое человеческое естество, или Мой Иудейский народ. Тек же един, оцтом напояше Его, дабы горечь оцта скорее умертвила Его. Иисус испустил дух, возопив громким голосом, то есть, как бы призывая смерть, как Владыка и умирающий по Своей власти. А какой был глас, это означил Лука: Отче, в руце Твои предаю дух Мой. Этим Господь соделал для нас и то, что души святых отходят в руки Божии. Ибо прежде души всех содержались в аде, пока не пришел Проповедавший плененным отпущение.

Завеса раздралась в знамение того, что благодать Духа отступила от храма, что Святое святых сделается видимым и доступным для всех, как это и сбылось, когда вошли Римляне, и что самый храм сетует. Как обыкновенно Иудеи поступали в несчастиях и раздирали одежды свои, так и храм, как бы одушевленный, показал то же во время страданий Творца, раздрав одежду свою. Но этим означается и другое нечто. Плоть наша есть завеса нашего храма, то есть, ума. Итак сила, которую плоть имела над духом, раздрана страданиями Христовыми, сверху до низу, то есть от Адама до последнего человека. Ибо и Адам освятился страданиями Христовыми, и плоть его уже не подлежит проклятию и тлению: напротив все мы почтены нетлением. Видев же сотник, то есть начальник над сотнею (воинов), что Он умер так владычественно, — удивился и исповедал. Заметь же, как превратился порядок! Иудеи умерщвляют, язычник исповедует: ученики разбегаются, жены остаются. Бяху бо, говорит евангелист, и жены, в них же бе Мариа Магдалина и Мариа Иакова малаго и Иосии мати, то есть, Богородица, которая была для них материю. Поелику Она обручена была Иосифу, а Иаков и Иосия были дети Иосифа: то Она называется материю их, как мачеха, подобно как называлась и женою Иосифа, в образе невесты. Тут же была Саломия, мать сынов Зеведеевых, и многие другие. Евангелист же упомянул только о важнейших.

Блаженный Иосиф, еще служа закону, признал Христа Богом, почему и дерзнул на похвальный подвиг. Не стал он размышлять: вот я богат, и могу потерять богатство, если буду просить тело того, кто осужден за присвоение себе царской власти, и сделаюсь ненавистным у Иудеев, — так ни о чем подобном не размышлял сам с собою: но оставив все, как менее важное, просил одного — предать погребению тело осужденного. Пилат же дивися, аще уже умре: ибо думал, что Христос долгое время будет выдерживать страдания, как и разбойники: почему и спросил сотника: аще уже умре? то есть, неужели умер прежде времени? Получив тело, Иосиф купил плащаницу, и, сняв тело, обвил ею, честное честно предавая погребению. Ибо он был и сам ученик Христов, и знал, как почтить Владыку. Он был благообразен, то есть, человек почтенный, благочестивый, безукоризненный. Что касается до звания советника, то это было некоторое достоинство, или, лучше, служение и должность гражданская, которую имеющие должны были заведовать делами судилища, и здесь часто подвергались опасностям от злоупотреблений, свойственных сему месту. Пусть слышат богатые и занимающиеся делами общественными, как достоинство советника нисколько не препятствовало добродетели Иосифа. Имя "Иосиф" значит приношение, а "Аримафей" — возьми оное. Будем же и мы, по примеру Иосифа, всегда прилагать усердие к добродетели и взимать оное, то есть, истинное благо. Да сподобимся принять и тело Иисусово посредством причащения, и положить оное в гробе, иссеченном из камня, то есть, в душе, твердо памятующей и незабывающей Бога. Да будет душа наша иссеченною из камня, то есть, имеющею свое утверждение во Христе, который есть Камень. Да обвием сие тело плащаницею, то есть, примем его в чистое тело (ибо тело есть как бы плащаница души). Божественное тело должно принимать не только в чистую душу, но и в чистое тело. Должно же именно обвить оное, то есть, покрыть, а не раскрывать. Ибо таинство должно быть покрыто, сокровенно, а не раскрываемо.