Вемы бо, яко аще земная храмина тела разорится, создание от Бога имамы храмину нерукотворену, вечну, на небесех.
Апостол земною храминою называет продолжение настоящей жизни, а скиниею 3 тело. Посему говорит он: если настоящее восприимет конец, то имеем нерукотворенную храмину, вечную, небесную, ибо земной противоположил небесную, разоряемой — вечную, уготовляемой людьми — нерукотворенную.
Апостол здесь жилищем назвал нетление; наименовал же оное небесным, потому что оттуда ниспосылается нам дар. Не сказал: облещися, но: пооблещися, потому что не в иное облекаемся тело, но сие тленное облекается в нетление.
Ибо хотя всякий человек облечется в одежду нетления, однако же не все станут причастниками Божественней славы. Посему нагими называет лишенных Божественной славы, к которым и себя сопричисляет Апостол, и коринфян, и всех людей, научая сим скромности.
Воздыхаем же, не избавиться желая от тела, но имея желание стать свободными от страстей его: ибо вожделеваем не совлечься тела, но пооблещися в нетление. Знаем же, как сие будет.
Как восходящий свет рассеивает тьму, так негибнущая жизнь уничтожает тление.
Так изначала домостроительствовал о нас Творец и, провидя преступление Адамово, предуготовил соответствующее язве врачевство. Сам же даровал нам и обручение Духа. И выразился так Апостол, чудесами, какие совершаются Духом, доказывая истинность обетований о будущем.
Дерзающе убо всегда и ведяще, яко живуще в теле отходим от Господа! верою бо ходим, а не видением! дерзаем же и благоволим паче отыти от тела и внити ко Господу.
Апостол не то говорит, что далеки мы от Господа, будучи сопряжены еще с смертным телом, но что ныне не видим Его телесными очами, а тогда и узрим, и с Ним будем. Ибо ныне, говорит он, не видим самих ожидаемых вещей, а усматриваем их только верою. По сему-то самому и желаем отыти от тела и внити ко Господу. А сим научает Апостол не бояться смерти, но желать освобождения отсюда.
Ибо для спасения недостаточно веры, но надлежит всем благоугождать Благодетелю. Употребил же Апостол слово тщимся вместо: усердно желаем. Но он и иначе доказывает, что приобретение добродетели необходимо нужно.
Апостол сказал не предстать, но явитися, а сего достаточно к тому, чтобы и устрашить страждущих бесчувственностию, и столько уврачевать греховные язвы, чтобы стали они не для всех явными. Но Апостол и иным еще образом увеличивает страх:
Ибо Судия, как справедливый, каждому назначит воздаяния, соответственные тому, как он жил. Но Апостол показал вместе с сим, что души, и удостаивающиеся чести, и наказуемые, приемлют воздаяние вместе с телами.
Поелику предстоит нам этот страх, то покушаемся исправить тех, которые имеют о нас ложные мнения, и доставить о себе сведение, каковы мы действительно, хотя и ясно знаем, что Бог всяческих видит все.
Но вы, думаю, не имеете нужды в наших словах, в точности зная нашу цель.
Не паки бо себе хвалим пред вами, но вину даем вам похвалению о нас, да имате к хвалящымся в лицы, а не в сердцы.
Апостол еще сказал нечто в пользу коринфян, засвидетельствовав об их к себе расположении; не вас имея в виду, продолжает он, говорю это, но чтобы научились вы, как вам надлежит защищать учителя и обличать лживые речи противников, которые носят на себе двойную личину, иное думают, а иное говорят.
Апостол целомудрием назвал здесь смиренномудрие, а изумлением — упоминание о преспеяниях. И то и другое делаю, говорит он, с правою мыслию.
Ибо любы Христова обдержит нас суждших сие: яко аще един за всех умре, то убо еси умроша: и за всех умре, да живущии не ктому себе живут, но умершему за них и воскресшему.
Сие связал опять Апостол с предыдущею речью, ибо, сказав: темже и тщимся, аще входяще, аще отходяще, благоугодни Ему быти (2Кор.5:9), по необходимости показал и причину любви. Пламенеем, говорит он, любовию ко Христу, рассуждая, что, когда мы подлежали смерти, Он один приял за нас смерть, чтобы всем 4 нам приобретена была жизнь. Посему-то и признаем мы справедливым жить для Него и вести жизнь по Его законам, потому что к сему обязывает долг наш пред Ним.
Темже и мы отныне ни единаго вемы по плоти: аще же и разумехом по плоти Христа, но ныне ктому не разумеем.
Ибо дознав, что смертию Владычнею уничтожена смерть, никого уже из людей не признаем смертным, потому что хотя и Сам Владыка Христос имел подлежащее страданию тело, однако же по страдании соделал оное нетленным и бессмертным.
Посему уверовавшим во Христа надлежит вести жизнь как бы в новой некоей твари, ибо, обновленные всесвятым крещением, совлеклись мы греховной старости.
Всяческая же от Бога, примирившаго нас Себе Иисус Христом и давшаго нам служение примирения.
Апостол изобразил несказанное Божие человеколюбие. Не Сам Бог, говорит он, примирился с нами, хотя Сам оскорблен был нашим преступлением, но нас примирил Себе, не человека употребив в посредники, но Единородного Сына соделав посредником мира. Да и нам поручил благовествование примирения.
(здесь должно поставить знак препинания),
потому что Сам Бог всяческих чрез Христа совершил примирение с человеками. Какой же способ примирения?
Даровал отпущение грехов и нас рукоположил служителями мира.
Поелику сказал, что поставлен служителем примирения, то по необходимости называет себя посланником и, показывая достоверность посольства, присовокупил:
Какие же сделаешь нам предложения?
Сказанного достаточно к тому, чтобы тронуть самых закоснелых. Ибо прежде Апостол сказал: Христос, будучи умерщвлен, не только не вознегодовал, но нам поручил быть посланниками и убеждать всех людей, чтобы уважили Его долготерпение, устыдились умерщвления Христова и примирились с Творцом и Богом и Владыкою. Присовокупляет же к сказанному выше и бесчестие страдания.
Ибо, свободным быв от греха, претерпел смерть грешников, чтобы разрешить грех человеков, и назвав Себя тем, чем были мы, нас назвал тем, чем был Сам, потому что даровал нам богатство оправдания.